– Проклятие! – воскликнул Мейсон.

– Он охватил довольно большую территорию. Считает котенкаважным фактором в сложившейся ситуации.

– Котенка?

– Ага. Интересная личность лейтенант Трэгг. Если уж что-тоему понадобилось, то он обязательно это раздобудет.

– Например, котенка? – осторожно спросил Мейсон.

– Конечно, – кивнул Дрейк. – Котенок сейчас находится в окружнойпрокуратуре.

Мейсон внезапно сел прямо на кровати.

– Как он там оказался?

– Итак, котенок сейчас у окружного прокурора, – невозмутимопродолжал Дрейк. – Понятия не имею, что там с ним делают, но…

– Как он там оказался? – повторил Мейсон.

– Понятия не имею. Я получаю определенную часть информацииот газетных репортеров, которые, в свою очередь, что-то выпытывают уполицейских. Сейчас допрашивают садовника Шоров, мужчину по фамилии Лунк. Он…

Мейсон быстро затушил сигарету, скинул одеяло и схватилтелефон. Набрав нужный номер, адвокат быстро заговорил в трубку:

– Алло?.. Алло? Ты, Герти?.. Где Делла? Ничего от нее неслышно?.. Дай мне Джексона… Привет, Джексон. Есть очень срочное дело. Оставьвсе, чем до этого занимался. Подготовь «хабеас корпус»[2] на имя Деллы Стрит.Охвати все от изнасилования до поджога. Мою секретаршу задержали против ее волии допрашивают по поводу конфиденциальных сообщений, сделанных клиентомадвокату. Ее держат, не предъявив никаких обвинений. Она в состоянии заплатитьзалог в разумных пределах. Требуй немедленного назначения суммы залога, чтоявится гарантией присутствия на слушании по «хабеас корпус». Я его подпишу.Немедленно берись за дело!

Мейсон бросил трубку на место, стянул пижаму, быстро принялхолодный душ, вытерся и вынул из ящика комода чистое белье.

Дрейк сидел в кресле и вначале с любопытством, а потом сбеспокойством наблюдал за тем, как Мейсон одевается.

– У меня есть электробритва на шести батарейках в машине, –заметил сыщик. – Если хочешь, чтобы я тебя подвез, можешь побриться в машине.

Мейсон сунул руки в рукава пальто, схватил шляпу, вынулперчатки из кармана и воскликнул:

– Поехали, Пол! Чего ты сидишь?

Дрейк встал, расправив все члены.

– В твою контору или в окружную прокуратуру? – уточнил сыщик.

– Вначале ко мне. Разговаривая с окружным прокурором, япредпочитаю иметь на руках «хабеас корпус», чтобы немедленно вручить его, еслимне не понравится то, что я услышу.

– Может не понравиться?

– Может. Где бритва?

Окружной прокурор Гамильтон Бергер обладал бочкообразнойгрудной клеткой, толстой шеей и широкими плечами. Внешне он напоминал огромногомедведя. Ему были свойственны непредсказуемые движения с быстротой, которуюнельзя ожидать от такого крупного мужчины. Если он начинал действовать, тобрался за дело с полной самоотдачей, что исключало возможность его переубедить.Выступавшие против него адвокаты обычно говорили, что если Гамильтон Бергерпошел в атаку, то его может остановить только стена из кирпича. Один адвокаткогда-то заметил: «Если Бергер начал движение, то он продолжает двигаться, покаего не остановят, а для этого требуется черт знает что».

Мейсон понял, что к его приему готовились, как толькопереступил порог окружной прокуратуры. Ни один из помощников или заместителейне ждал его у входа, однако кампания была продумана с точностью до секунды, икак только он представился дежурному, его немедленно проводили в кабинетокружного прокурора.

Гамильтон Бергер посмотрел на Мейсона горящими от возбужденияглазами и предложил:

– Присаживайтесь.

Мейсон сел напротив стола Бергера.

– Кто будет говорить – я или вы? – уточнил Мейсон.

– Я, – ответил Гамильтон Бергер.

– Давайте. Я скажу свое слово после того, как вы закончите.

– Вы работаете нетрадиционно. Ваши методы рассчитаны напублику, драматичные и эксцентричные.

– Следует добавить еще одно определение, – заметил Мейсон.

Окружной прокурор задумался на несколько секунд.

– Эффективные? – спросил он.

Мейсон кивнул.

– Вот это меня и беспокоит.

– Рад, что вы это признаете.

– Однако не в том смысле, что вы предполагаете, Мейсон. Этоозначает, что если ваши рассчитанные на публику, драматичные и нетрадиционныеметоды станут и дальше приносить плоды, то все адвокаты, имеющие правовыступления в суде, начнут срезать углы и применять всякие уловки, чтобы толькоперехитрить полицию. И, господи помилуй, одного вас на округ более чемдостаточно.

– Если я раньше полиции прихожу к правильному решению идокапываюсь до того, кто виновен в совершении преступления, это означает, что ястараюсь перехитрить полицию?

– Я не это имел в виду. Мы не хотим осудить невиновных.Поймите, Мейсон, я рассуждаю не о том, что вы делаете, а о том, как выдобиваетесь результатов.

– Чем вам не нравятся мои средства?

– Вы не занимаетесь разрешением дел в суде. Вы не сидите усебя в конторе и не беседуете с клиентами, как обычно делают адвокаты. Выноситесь по округе, прихватывая доказательства, какие только удается схватить,не ставите в известность полицию о своих планах и…

– Минутку, – перебил Мейсон. – А полиция ставит меня визвестность о своих?

Гамильтон Бергер проигнорировал вопрос.

– Бывали случаи, когда я сотрудничал с вами, – сказал он, –потому что считал, что вы сотрудничаете со мной. Однако всегда оказывалось, чтоэто все те же цирковые методы вытаскивания кролика из шляпы, рассчитанные назрителя.

– Если кролик, которого я ищу, оказывается в шляпе, топочему бы мне его не достать?

– Потому что шляпу обычно тоже обеспечиваете вы, Мейсон.Нельзя оправдать юридический фокус-покус только потому, что в конечном итоге вынаходите способ выкрутиться. Ладно, хватит рассуждений в общем и целом. Яперехожу к частностям.

– Прекрасно.

– К примеру, вчера вы нашли важного, может, самого главногосвидетеля в деле об убийстве. Если бы полиция получила показания этогосвидетеля вчера, то не исключено, что к настоящему моменту дело было бы ужезакрыто. Однако возможности им не представилось, потому что вы с вашейсекретаршей увели этого свидетеля из-под носа у полиции.